Холодная луна - Страница 79

– Нет, – сказала она.

– Вы нанесли мне личное оскорбление. – Брызги слюны слетали с его губ, словно картечь.

Джеффрис замолчал. Можно ли теперь ей ответить? Но, собственно, какое это имеет значение?

– Я не хотела вас оскорбить. Я просто провожу расследование. Мне понадобилось дело, которое я никак не могу найти.

– Что значит «никак не могу найти»? Если вы так же неаккуратны в своем расследовании, как и в исполнении правил протокола, я не удивлюсь, если вы сами и потеряли документы, а теперь пытаетесь прикрыть задницу, сваливая вину на кого-то другого.

– Документы были взяты из сто тридцать первого отделения и переданы сюда.

– Кем? – рявкнул Джеффрис.

– В том-то и вопрос. В журнале регистрации отсутствовало имя запрашивавшего.

– А были ли какие-то другие дела, которые поступили к нам? – Он присел на край стола и уставился на нее.

О чем он? Она нахмурилась.

– Дела откуда-то еще?

– Я не понимаю, о чем вы.

– А вы знаете, чем я здесь занимаюсь?

– Извините?

– Какой работой я занимаюсь в сто пятьдесят восьмом?

– Вы руководите отделением, я полагаю.

– Вы полагаете, – передразнил он ее. – А мне ведь известны случаи, когда полицейских находили мертвыми на улице за то, что они слишком много полагали. Их просто пристреливали.

Амелии начало это надоедать. Взгляд сделался холодным, непроницаемым, и она взглянула ему прямо в глаза. Она без труда могла выдержать любой ответный взгляд.

Джеффрис не обращал на ее поведение ни малейшего внимания. Он продолжал орать:

– Кроме руководства отделением – здесь вас не подвело ваше блестящее логическое мышление, – я еще отвечаю за работу комиссии по распределению человеческих ресурсов по всему управлению. И мне приходится просматривать тысячи дел в год с тем, чтобы уловить основные тенденции, определить, какие необходимо сделать перемещения персонала, чтобы с наибольшей эффективностью решать встающие перед нами задачи. Я работаю в тесном сотрудничестве с администрацией города и штата, чтобы получить все необходимое для решения этих задач. Может быть, вы думаете, что я впустую трачу время?

– Я не…

– И я могу вас заверить, юная леди, что я не трачу его впустую. Все дела, которые я получаю, я просматриваю и возвращаю обратно. А теперь скажите мне, что задело вас так заинтересовало?

Амелия начала говорить, но потом замолчала. Внезапно она поняла, что он ничего не должен знать. Все, что сейчас произошло, было несколько странно. Логически рассуждая, если Джеффрису было что скрывать, вряд ли он стал бы вести себя столь вызывающе. Хотя, с другой стороны, возможно, он разыграл перед ней всю эту комедию, чтобы развеять подозрения. Амелия припоминала подробности собственного поведения. Она дала их сотруднице только номер дела и не назвала имени Сарковски. Скорее всего рассеянная дамочка не запомнила длинный набор цифр.

– Я бы предпочла ничего не рассказывать, – спокойно произнесла Амелия.

От удивления он даже заморгал.

– Вы?..

– Я не стану вам ничего говорить.

Джеффрис кивнул. На первый взгляд он взял себя в руки и успокоился. Вдруг он наклонился вперед и изо всей силы саданул ладонью по столу.

– Вам придется мне все выложить, черт вас возьми! Я требую назвать дело! Немедленно.

– Нет.

– Я потребую вашего отстранения за неподчинение приказу старшего по званию.

– Делайте так, как считаете нужным, инспектор.

– Вы сейчас же сообщите мне название дела!

– Нет, я не стану вам ничего говорить.

– Я позвоню вашему начальнику. – В его голосе появились хрипота и истерические нотки. У Амелии возникли подозрения, что он может применить к ней физическое насилие.

– Он ничего не знает о деле.

– Вы очень наивны, – злобно процедил сквозь зубы Джеффрис. – Считаете, что у вас имеется золотой значок и вы все знаете. Но вы ведь дитя, всего лишь дитя, и при этом слишком самоуверенное. Вы приходите в мое отделение, обвиняете меня в том, что я ворую дела…

– Я вас ни в чем не обвиняла…

– Открытое неповиновение: вы оскорбляете меня, перебиваете. Вы вообще не имеете ни малейшего представления о том, что значит быть полицейским.

Амелия спокойно смотрела на него. Она словно перенеслась совсем в другое место – в своё личное подвальное убежище от ураганов. Она понимала, что нынешнее поведение может в будущем иметь для нее катастрофические последствия, но в данный момент Джеффрис не сможет ее и пальцем тронуть.

– Я ухожу.

– У вас будут очень серьезные проблемы, юная леди. Я прекрасно запомнил ваш личный номер. Пять-восемь-восемь-пять. Думаете, я не обратил на него внимание? Будьте уверены, я добьюсь, что вас переведут в простые клерки. На собственной шкуре почувствуете, что значит весь день перекладывать бумаги из одной стопки в другую. Будете знать, как приходить в отделение и оскорблять начальника!

Амелия прошла мимо него, распахнула дверь и вышла в коридор. И только тут почувствовала, как дрожат у нее руки и как сильно бьется сердце.

А голос Джеффриса, истерический и злобный, продолжал раздаваться у нее за спиной:

– Я запомнил ваш личный номер. Я сейчас же позвоню. И если вы еще раз заявитесь в мое отделение, вы сильно об этом пожалеете. Вы слышите меня, юная леди?

Сержант армии США Люси Рихтер заперла дверь своей старой квартиры в Гринич-Виллидж и направилась в спальню, где сняла с себя форму темно-зеленого цвета, сверкающую ровненькими планками и наградными лентами. Ей хотелось швырнуть одежду прямо на кровать, но, подавив в себе этот бунтарский импульс, Люси расправила ее и повесила в стенной шкаф. Там же она разместила и блузку. Удостоверение и значок, полученный от органов охраны, она положила в нагрудный карман, туда, где они всегда и лежали. Туфли тщательно вытерла и почистила, прежде чем поставить в шкафчик для обуви.